Звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас
//LANGUAGE AND LITERATURE №1(72) BAKI -2010, C.241-246
      Научный способ познания мира- особый, отличный от других.
Триста лет назад, заявив устами Лапласа, что наука “более не нуждается в гипотезе существования Бога”, ученые,
стремясь познать мир, сосредоточили все свои силы и способности на рациональном подходе к объяснению природных
сущностей и на эмпирической проверке. При этом, ставя опыты и объясняя их результаты, ученый никогда не рассматривал
себя частью исследуемой Природы. Он пытался открыть простые и однозначные законы, позволяющие описать и предсказать
любое событие, находясь при этом как бы вне исследуемого им мира, где-то свыше.
     Фактически интеллекту ученого были переданы функции Бога, вытесненного наукой за ненадобностью. Престиж философии,
отвечающей на вопрос о смысле бытия, резко упал, зато высоко поднялся престиж прикладной науки, отвечающей на вопросы
устройства бытия. Все могущество человеческого ума, свободного от поиска смысла жизни, было направлено на изучение
доступного рациональной науке материального мира с единственной целью: создание материальных благ.
     Логически осмысляя мир, рациональная наука упрощает его, так как может что-то постичь, только разорвав единое целое
на части и изучив их по отдельности. И ученые разорвали мир на тысячи суверенных наук, ибо времени технического
прогресса требовались не философы, объясняющие мир, а люди, его изменяющие, узкие специалисты, досконально знающие
только свою, отдельную от других сферу. Это привело к тому, что ученые перестали видеть мир в его целостности, в его объеме.
     Испанский философ Ортега-и Гассет писал по поводу такого специалиста: “Его нельзя назвать образованным, так как он полный
невежда во всем, что не касается его специальности. В то же время он в глазах общества не невежда, так как он “человек науки”,
и знает в совершенстве свой крохотный участок знаний. Его нужно назвать ученым невеждой… эти люди символизируют власть науки
и осуществляют реальную власть, формируя общественное мнение. Их варварство непосредственная причина деградации знаний и самого общества”.
     И то, что сегодня многие образованные люди, зачастую специалисты с высшим образованием, продолжают отвергать существование
незнакомого им мира, объясняется только их невежеством, связанным с узкой специализацией.
     Бернард Шоу по поводу специализации говорил: “Специалист – это человек, натренированный не понимать ничего
выходящего за пределы его специальности…..
Но восхищение и уважение могут раздражать запрос, но не могут заменить дефект. Что же должно быть сделано для того, чтобы поставить этот вид, подходящий к полезной и возвышенной природе объекта? Примеры могут служить предупреждением, но также и подражанием. Мировоззрение начиналось с самого славного зрелища, которое всегда присутствуют человеческие чувства, и наш интеллект, чтобы иметь возможность преследовать его в самой широкой степени, всегда можно терпеть и заканчиваться интерпретацией звезд.
Мораль начиналась с самого благородного свойства в человеческой природе, развитие и культура которого искали бесконечные выгоды и закончились энтузиазмом или хвастовством. Таким образом, все грубые испытания, в которых наиболее важная часть бизнеса связана с использованием разума, которая, как и использование ног, не находит себя посредством частых физических упражнений, особенно когда речь идет о свойствах не могут быть непосредственно представлены в обычном опыте. Но как только принцип пришел к рассмотрению всех шагов, которые намеревался сделать Разум, и позволить им пробиваться только в ходе ранее продуманного метода, Суждение миростроительства совершенно другого направления и, вместе с тем, в то же время счастливый исход, без сравнения.
Наткнувшись случайно на очередной опус от Латыниной – «актуальность Вольтера», где она ничтоже сумняшеся пытается оправдать воинствующих хулиганок словоблудием о путинской России, инквизиции и собственными фантазиями на тему Вольтера, не смог удержаться от ответа.
Огульно обвинив всю христианскую церковь скопом в тоталитаризме, Латынина не удержалась упомянуть Сталина, очевидно без подобных «ключевых слов» можно и не получить второй премии «Защитника слова», учрежденной Госдепом США, на этот раз не от Кондолизы Райс, а от самой Хилари Клинтон.
Падение камня, движение стропа, растворение в его элементах и, тем самым, выражающее его силы и математически выработавшееся, в конечном итоге породило ясное и для будущего будущее неизменное понимание строительства мира только для расширения, но никогда не сможет вернуться.
У нас есть примеры морально-рассуждающего разума. Чтобы разделить их на свои элементарные концепции, в отсутствие математики, метод, подобный методу химии, отделение эмпирического от рационального, которое должно быть найдено в них, в повторных экспериментах по общему пониманию человека и частично для предотвращения аберрации еще грубого, неподготовленного суждения и отчасти для предотвращения гениев, которые, как это делают адепты философского камня, без какого-либо методического исследования и знания Природа, мечты, обещанные и настоящие сокровища.
В голове у Латыниной существует свой альтернативный мир; там нет различий между нынешним православным Патриархом, которому она вменяет в вину наличие неких дорогих часов и к примеру – католическим Папой Александром Борджиа – продавцом кардинальских шапок, отравителем и любовником собственной дочери, ставя знак равно между подобными вещами и совершенно забывая, или может быть специально не обращая внимания на некоторые нюансы, если отбросить разность временных эпох: Патриарх – это епископ, первый среди равных себе епископов, председательствующий на соборе и в синоде. Патриарх – это административная должность, равно как и митрополит, и архиепископ
, в то время как: в Католической Церкви на земле главой Церкви, кроме Господа, является Римский Папа, и католики считают его решения в вопросах веры безошибочными (догмат о непогрешимости Римского Папы). а Римский Папа считается так же наместником Христа.
Одним словом, наука – это узкие ворота, которые приводят к доктрине мудрости, если под этим понимается не просто то, что она делает, а то, что учителя должны служить в качестве ориентира, чтобы узнать путь к мудрости, которой все должны идти и другие, чтобы быть в безопасности от ошибок; наука, чей заповедник всегда должен оставаться философией, чье тонкое исследование, на которое не может участвовать публика, а скорее доктрины, которые после такого обращения могут быть совершенно ясными. Это требует чувствительной жизни, прежде чем человек сознательно испытывает благоговение и восхищение как возбуждение души.
Казалось бы для Латыниной разница и небольшая, но на самом деле какая существенная.
Пускаясь в рассуждения о разнице между христианством и исламом, нещадно утрируя и навешивая ярлыки, и не обращая внимания на многочисленные течения в обоих учениях, популярную журналистку совершенно не трогают чувства верующих, интересно любых конфессий или только православия?
Сегодня, как нам кажется, эти тонкие ощущения стали реже. Время, с его быстрыми и перегруженными импульсами, которые постоянно соблазняют нас, побуждают и бросают вызов нам, часто не оставляют нам досуг, чтобы внушить нам достаточное пространство. А также наша способность восхищаться, кажется, изменилась или двинулась в совершенно другом направлении. Сегодня мы восхищаемся совсем другими вещами и часто теряем свое удивление от великолепия творения от нашего взгляда и смысла. Вместо этого мы восхищаемся многими достижениями человечества, которые действительно могут быть довольно огромными, но игнорировать еще большее, что стоит за ним, и все это делает все возможное.
Самым странным образом, навешивая грехи инквизиции православию, грехи римских пап – православным патриархам, промолчим о якобы «сожженном Копернике», которого все-таки исправили на Джордано Бруно, Латынина, все же не стала вспоминать о так называемых «черных мессах», практиках поклонения Люцеферу, присущих западной цивилизации. Также она почему-то упустила из виду «Молот Ведьм» – Malleus Maleficarum – небезызвестный продукт именно западного христианства, грехи которого легким движением руки известная журналистка соизволила приписать и православию.
Мы также упускаем это из виду, потому что он часто лежит в незаметном. Во времена Иммануила Канта его приказали с восхищением, изумлением и благоговением. Прежде всего, великие духи того времени обедали от их изумления своим пониманием и своим разумом, что требовало глубокого поиска необходимого. Все это также вдохновило ее на интуицию и способность вообразить. Но сила прекрасного возбуждения и видения была применена не только к внешней жизни, но и к внутреннему ядру человека. Душе и духу.
Известный философ видел звездное небо со всей его красотой и великолепием, которое он разворачивал ночью за человеческим глазом, конечно, не только как количественное скопление звезд, солнц и планет, но все это, конечно, не только в захватывающих астрономических вопросах, хотя последний также, естественно, оспаривал и мысленно относился к нему. Кант и многие его эпохи могли посвятить себя еще больше творчеству и его многообразным явлениям. Вопрос о последних вещах также был поставлен наряду с открытыми научными вопросами, чтобы прийти к целостному восприятию.
И может быть не случайно.
Агрессивный атеист Вольтер не может не импонировать Латыниной, даже подозреваю, что она знает, что такое ересь альбигойцев, которых еще называли «добрыми людьми» и как перекликается творчество Вольтера, выпускника иезуитской школы и масона с вероучением катаров. Не даром в свое время во Франции де Сад тот самый маркиз, печатался в одной книжечке с Вольтером: банально, хоть что-то да прочтут..
Признание истощения требует более глубокого взгляда на вещи
Они включали в себя вопрос о Боге, о вопросе о сотворении, о первичной почве и бытии. То, что было отражено во внешнем, было также видно в интерьере, если бы у него был доступ к такого рода видениям. Разнообразие наших физических привязанностей, которые в конечном счете также являются вопросом сознания, часто все еще ждут нашего открытия и нашей постоянной заботы. Человеческий разум, который знает, как поглотить волнение души для взгляда на звездное небо, объединит его с его расширенным сердцем. Это выходит далеко за рамки интеллектуальных вопросов.
Масон Вольтер знал наверняка, что именно
он делал, разрушая основы тогдашнего общества, громя и оплевывая Церковь, и Французская революция c миллионами жертв, а затем и приход Наполеона и наполеоновские войны это подтверждают…
Впрочем тот же фокус можно увидеть и в начале 20 века в Российской империи, высмеивание Церкви, книжечки- листовочки, падение нравов, “все дозволено, раз Бога нет”..
Здесь часто возникает потребность продвигать и кормить собственное развитие из этого шоу, а также кормить его и воспринимать сознание глубже, чем раньше. Возможно, потому, что это было дано нам как возможность и задача продолжить работу над существующим творчеством, потому что она безгранична по своей сути. Разве не наша задача – развивать, развивать и расширять наши таланты и способности, потому что из-за их существования мир и, следовательно, создание добра может быть превращен во что-то еще лучше?
Насколько дефицит в мире по-прежнему доминирует над этим и тем, насколько люди, которые доброй воли, до сих пор добрые добровольными действиями и наше собственное творчество в стороне, мы все видим, когда мы только наблюдаем за глазами в мире идти. Само создание настолько прекрасно спроектировано, что оно позволяет нам освободить место для дальнейшего совершенствования, к которому мы, как создатели, становимся сотворцами.
Латынина бы, а ей подобные на самом деле, и сто лет назад печатали под разными именами в либеральных газетках свои подобные опусы, а сейчас они все либо вымерли в эмиграции, либо считаются “жертвами кровавого режима”, хотя почему-то никто не скажет: “если долго вызывать дракона, то стоит помнить, что ты станешь первым его завтраком (с)”
Кант знал, как связать это с его жизнью и своей мудростью. Разве не наша задача – воспитывать, развивать и расширять наши таланты и способности, из-за их существования, может ли мир, а значит и создание добра, превратиться в нечто лучшее? Для некоторых это, пожалуй, вид скалистого ущелья или озера в тумане, для других это звездное небо или буря, рождение ребенка, смерть человека. Есть впечатления, которые заставляют нас дрожать – моменты, когда вселенная, похоже, открывает пробел, и мы думаем, что мы против власти, которая заставляет нас остановиться.
Хотя, может Латынина и полагает, что успеет в свою уютную эмиграцию за очередными 30 серебрянниками…
Иммануил Кант писал, что две вещи приводят его в изумление: звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас, что ж звездное небо светит всем, даже латыниным, но, к сожалению «нравственный закон» внутри, оказывается, в том виде, который подразумевал Кант, есть не у всех.
Затем мы чувствуем смесь изумления и уважения, восхищения и беспокойства, которое называется благоговением. Теологи и философы всегда были обеспокоены этим чувством, часто о почитании Бога. Но всего несколько лет назад психологи также изучали чудесное состояние человеческого разума. Их выводы важны не только в свете эволюции, но и для жизни каждого человека – и для рекламы.
Одним из пионеров этого исследования является Дашер Кельтнер, профессор психологии из Беркли, загорелый каштановыми волосами, с густыми светлыми волосами и муслиновой коллекцией на подоконнике. И почитание принадлежит ему. В случае такого опыта ядро должно признать свои собственные ограничения. Отвлечь взгляд от себя, до того, что больше нас.
Как там говаривал Кант?
«Всем людям свойственно нравственное чувство, категорический императив. Поскольку это чувство не всегда побуждает человека к поступкам, приносящим ему земную пользу, следовательно, должно существовать некоторое основание, некоторая мотивация нравственного поведения, лежащие вне этого мира. Всё это с необходимостью требует существования бессмертия, высшего суда и Бога…»
Мы чувствовали себя незначительно, сказал Кельтнер, как «маленькие гранулы материи в необъятности вселенной». Вместе с Джонатаном Хайдтом, другим представителем позитивной психологии, он первым систематически изучал, какие события вызывают благоговение. В дополнение к духовным переживаниям, музыке и искусству, в природе часто бывают опыты: некоторые, кажется, являются видом заходящего солнца или прогулки среди деревьев эвкалипта.
В моменты благоговения наша ментальная концепция достигает своих пределов, говорят Кельтнер и Хайдт. Мы можем не измерить наши когнитивные силы. Этот опыт может изменить людей. Это заставляет их переосмыслить свои представления о мире. Он воспринимает новые истины – и духовные пробуждения.
Хотя Латыниной, судя по всему, ближе гомосексуалист Фридрих Великий, которого Адольф Гитлер именовал «гениальным героем из Сан-Суси, а идеолог нацизма Альфред Розенберг – «идеалом нордической красоты», в этом столько настоящих западных демократических ценностей.. и главное никакого «путинизма».
Удивительным образом г-жа Латынина показала, что ересь манихеев и катаров-альбигойцев вовсе не исчезла во тьме веков, ее будут изымать из небытия Вольтер, маркиз де Сад и такие вот латынины – жаждущие только одного – внести смуту в души, сбить с толку, запутать и очаровать очередной ересью, прикрываясь «борьбой с режимом» или «свободой слова», забывая, что свобода – не есть синоним слова «вседозволенность».
Трансцендентность также может иметь очень полезные эволюционные преимущества. По крайней мере, некоторые эволюционные психологи считают, что это возможно. Для того, чтобы группа людей была функциональной и, следовательно, жизнеспособной, люди должны подчиняться коллективному благополучию. В некоторых ситуациях интерес индивида должен быть за большой картиной. И благоговение имеет эффект, говорит Келтнер. Это приводит к добровольной самоотверженности наших собственных предков. Возможно, в бурные ночи, когда речь шла о том, чтобы объединить силы природы с объединенными силами.
